Подробная история храма

 ВОРОБЬЕВЫ ГОРЫ

Территория села Воробьёва и его окрестностей издавна называлась Воробьёвыми горами, и получили своё название по селу. Воробьёвы горы входят в число московского «семихолмия». Они представляют собой крутой обрыв Теплостанской возвышенности, образованный подмывом Москвы-реки. Находятся на правом речном берегу, напротив Лужниковской излучины.

Айвазовский. Вид на Москву с Воробьевых гор. (1849)

Воробьёвы горы тянутся от устья реки Сетуни до Андреевского моста Окружной железной дороги. Воробьевы горы над Москвой-рекой возвышаются на 130-135 м. Теплостанская возвышенность (правый высокий берег) самая высокая точка Москвы – 253 метра над уровнем моря. Своими северными отрогами возвышенность круто спускается к Москве — реке, образуя Воробьевы горы. Склон, обращенный к реке, расчленен сетью глубоких оврагов. По оврагам к Москве-реке сбегали небольшие речки, которые текут сейчас под землей в рукотворных руслах — трубах. Это Чура с притоками, Кровянка и Котловка. По восточному склону течет речка Чертановка. Она берет начало в самой высокой части возвышенности – между Теплым станом и санаторием Узкое.

Воробьёвы горы — одно из красивейших мест в Москве. Высокий правый берег реки Москвы во все времена привлекал густым лесом, сложным рельефом и чудесным видом, открывающимся на реку. 

Красоту Воробьевых гор отмечал даже не способный на глубокие лирические чувства царь Петр I, который советовал художникам именно с них писать Москву. Петр I привел именно на Воробьевые горы художника Корнелия де Брюи и показал ему, откуда лучше всего рисовать Москву.

Ресторан Крынкина на Воробьевых горах. Начало XX в.

Случайно ли, что эта московская местность была любима многими русскими писателями, которые любили бывать на Воробьевых горах, и упоминали о них на страницах своих романов, повестей, поэм? Случайности здесь нет: именно с Воробьевых гор открывается самая широкая и живописная панорама столицы — писатели, так же как и мы с вами, не представляли себе Москву без самой этой местности, Воробьевых гор. Название Воробьевы горы находим мы на страницах произведений, писем и дневников Н. М. Карамзина, М. Ю. Лермонтова, Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого, А. М. Горького, А. А. Блока и других. 

Воробьевыми горами не перестают восхищаться, их воспевают. А.П.Чехов говорил о Воробьевых горах: «Кто хочет познать Россию должен отсюда посмотреть на Москву». А.Блок, сравнивая панораму Москвы с панорамой Монмартра, говорил: «Париж с Монмартра не то, что Москва с Воробьевых гор». Москвой с Воробьевых гор любовались Достоевский, Толстой, Рубинштейн, Брюллов, Саврасов, Кустодиев, Чайковский и многие другие. 

Правы знатоки литературных мест столицы, которые обращают внимание читателей на то, что литераторы разных школ и направлений, обращавшиеся к образу Москвы, едины были в одном: Воробьевы горы неизменно настраивали их на поэтический лад, и значительные, яркие события, определяющие судьбы героев, подчас были связаны именно с этим местом Москвы. 

Как тут не вспомнить «Лето Господне» Ивана Сергеевича Шмелева, когда Ванечка с Горкиным отправляются перед Троицей на Воробьевы горы за березками. И с высоты Горкин показывает мальчику Москву, ее храмы: «…А под нами-то, за лужком … белый-красный … кака колокольня-то с узорами, с кудерьками, а?! Девичий монастырь это. Кака Москва-то наша!..»

СЕЛО ВОРОБЬЕВО И ВОРОБЬЕВСКИЙ ДВОРЕЦ

История села Воробьёва насчитывает много веков. О нем говорится в древних летописях — вначале, как о вотчине знаменитого боярина Кучки, первого боярина, жившего в Москве, а затем — как о «государевом имении».

Село Воробьево в 40-х гг. XX в.

Мнения историков о происхождении его названия расходятся. Первые предполагают, что это место издревле было покрыто густыми садами, в которых гнездились несчетные стаи воробьев. Вторые считают, что Воробьёвым звался один из первых владельцев села. Так в некоторых источниках сказано, что название села Воробьево, восходит к боярскому роду Воробьевых, известному в середине XIV в. 

А третьи утверждают, что великая княгиня купила для себя село у некоего священника по прозвищу Воробей. Отсюда становится ясным происхождение топонима: селение, как и многие другие, получило название по своему владельцу. Прозвище Воробей, скорее всего, было связано с внешностью человека (так могли назвать некрупного, невысокого человека) или какими-то приметными чертами его характера, поведения. 

Так или иначе, но в завещании великой княгини Софьи Витовтовны (1451 г.), в котором оно упоминается впервые, сказано: «А из московских сел даю ему (внуку Юрию — Ред.) свой прикуп село Поповьское Воробиево и с Семёновьским и с деревнями».

Софья, дочь великого князя Литовского Витовта и жена великого князя Московского Василия I (1390-1425) сына Дмитрия Донского, была необычайной женщиной: в малолетство сына, Василия II, Софья Витовтовна успешно управляла княжеством, активно участвовала в борьбе против удельных князей, руководила обороной Москвы от татар.

Незадолго до смерти, в 1453 году княгиня оба села завещала своему любимому внуку Юрию, удельному Дмитровскому князю. Юрий скончался в сентябре 1472 года. В завещании принадлежавшие ему села и деревни он распорядился отдать братьям, и «сельцо Семеновское да Воробьевское з деревнями» достались Ивану III. 

С момента приобретения княгиней Софьей село Воробьево стало дворцовым — великокняжеской, а затем и царской летней резиденцией. Здесь находился великокняжеский двор, при котором не позднее 1549 года появилась Воробьёвская слобода, получившая от государя различные льготы. Уже в те далёкие времена здесь была церковь. По селу Воробьёво, весь участок местности получил известность как Воробьёвы кручи, позже Воробьёвы горы. 

Иван III завещал сыну села в 1504 году. Отец Ивана Грозного, великий князь Василий III, полюбил это красивейшее место. Он, как и его приемники проводил с семьей лето во дворце села Воробьево. В 1521 году при нашествии Махмет-Гирея, он спрятался здесь, близ выстроенного им деревянного дворца, в стоге сена и остался невредимым, и хотя татары пришли сюда, разграбили дворец и дворцовые погреба, но великого князя они не нашли. Здесь, на живописном высоком берегу Москва-реки Василий III построил деревянный дворец на каменном фундаменте. 

«В усадьбу, огороженную высокими заборами, вели большие пестро расписанные ворота. Сами хоромы представляли собой обширную постройку, крытую тесом, с многочисленными башенками; переходы окружали перила из точеных балясин, многочисленные окна имели стеклянные и слюдяные оконницы, вставленные в резные косяки. Внутри здания находились изразцовые печи, на стенах, обитых красным сукном, «в рамах золоченых и лазоревых» висели картины, образа, «писаны живописным письмом». Рядом была выстроена церковь, обставленная с исключительной роскошью. Вокруг хором теснились хозяйственные службы: бани, ледники, погреба, житницы, скотный и конюшенный дворы, зеленела березовая роща, заменявшая парк; тут же был пруд-садок, в котором держали осетров, стерлядей и другую рыбу. В роще на свободе разгуливали олени, по реке плавали лебеди. При усадьбе имелись пашенные земли, фруктовые сады, сенокосы, мельницы. Все это хозяйство обслуживали многочисленные дворовые люди». 

Через двенадцать лет после своего спасения Василий возвращался с охоты из-под Волоколамска, где заболел так, что стеснялся въехать в столицу, и стал в Воробьеве, своем селе. Там он прожил два дня, жестоко страдая. Ноябрьская река еще не крепко стала. Надеясь переправиться в свою столицу, князь распорядился наводить мост «под Воробьевым против Девичья монастыря». Вбили сваи, намостили. Когда же лошади великокняжеской повозки ступили на мощение, постройка обломилась. Повозку оттащили, обрезав гужи, великий князь был спасен. Пришлось Василию переезжать Москву-реку повыше — Дорогомиловским паромом. Он въехал в Кремль через Боровицкие ворота, а на другой день, 3 декабря 1533 года, он умер. Его сыну, наследнику Иоанну, не было тогда и 4 лет.

А когда Иоанну Васильевичу исполнилось 17 лет, он удалился в отцовский приют во время страшного летнего пожара в Москве в 1547 году. Пожар разразился при сильной буре 21 июня. Пламя охватило и Кремль. Вспыхнул Успенский собор, горели иконостасы в других храмах, огонь уничтожил Оружейную палату. 

Во время бедствия великий князь Иван Васильевич (будущий царь Иван Грозный) вместе с домочадцами и боярами укрылся в селе Воробьёве. В Воробьевском дворце Иван Грозный переживал первые страшные дни своего царствования — прошло всего полгода после его венчания на русский престол. Горящий город опустел, и сюда, к царскому дворцу, кинулся восставший народ, но был встречен пушками. Этим событием ознаменовалось начало правления первого русского царя. Около церкви Живоначальной Троицы, откуда открывался ужасающий вид на пылавшую Москву, произошла знаменательная беседа юного князя с известным протопопом Сильвестром, его духовником, настоятелем Благовещенского собора. В исторических документах об этом сказано так: «…вдохновенным словом Сильвестр возвестил ему, что суд Божий должен разразиться над главой царя легкомысленного, злострастного, что Всевышний уже явил Свой гнев к нему, спалив Москву. Раскрыв Священное Писание, Сильвестр указывал ему на правила, данные в руководство царям, и Иоанн смирился, его потрясли слова священника, и в сердце его свершилась великая перемена…». 

Хорошо известен случай, когда царь Царь Иоанн IV Васильевич, раз во время литургии размышлял о построении нового дворца на Воробьевых горах. Блаженный Василий стоял в углу и наблюдал за ним. После литургии он сказал царю: «Я видел, где ты истинно был: не в святом храме, а в ином месте».—« Я нигде не был, только в святом храме», — отвечал царь. Но блаженный сказал ему: «Твои слова не истинны, царь. Я видел, как ты ходил мыслью по Воробьевым горам и строил дворец». С тех пор царь стал еще более бояться и чтить святого. 

Старый деревянный Дворец на Воробьевых горах. XVII в.

В XVII веке Воробьево было в одном ряду с такими прославленными царскими усадьбами, как Коломенское и Преображенское. По описанию 1646 г., на Воробьевых горах стоял царский дворец, 11 дворов «государственных деловых людей», 10 крестьянских изб и два дома садовников. 

Любил Воробьево и царь Борис Федорович Годунов и подолгу проживал в Воробьевском дворце. Царь Алексей Михайлович, отец Петра Великого, часто приезжал и жил летом с семьей на Воробьевых горах. 

На Воробьевых горах был двор Патриарха Никона. И.Е.Забелин пишет в книге «История Москвы»: «Никон заложил двор 30 апреля 1657 года в селе Красном, как прозывалось тогда село Воробьево, и на окладе его присутствовал сам Алексей Михайлович нарочно для этого прибывший на Воробьевы горы. 

В середине 1670-х годов в селе числилось 22 крестьянских двора. В 1681 году в Воробьёве началось строительство нового царского дворца и двух церквей — преподобного Сергия Радонежского и иконы Божьей Матери «Живоносный Источник». 

Однако Воробьёву не суждено было стать парадной императорской резиденцией. В детстве Петр I часто бывал в Воробьево, а будучи императором, хотя и приезжал сюда, но все-таки предпочитал ему Преображенское, а воробьёвский дворец отдал младшей сестре Наталье. Несмотря на это, известно, что он приказал насадить за дворцом березовую рощу, и именно на Воробьевых горах родилась любимая петровская потеха-стрельба из пушек. Капитан Степан Зоммер — огнестрельный мастер построил небольшую крепость с пушками, стрельбой из которых Петр Первый отметил в 1684 году свой день рождения. 

Положение не изменилось и в XVIII веке — ни Елизавета Петровна, ни Екатерина II не жаловали Воробьёво. Хотя при императрице Елизавете Петровне, в 1752 г. перед дворцом на верхней террасе москворецкого берега была посажена березовая роща с регулярной планировкой, а при императрице Екатерине II деревянные этажи дворца заново отстраивались в 1779 г., но дворец пришел в совершенную ветхость, был разобран, и на его фундамент поставили новый дворец, так называемый Пречистенский деревянный дворец (первоначально он был построен на Волхонке к приезду императрицы Екатерины II М.Ф. Казаковым, затем он был перенесен на Воробьевы горы). Окнами дворец выходил к Москве-реке. Но и этот дворец к концу XVIII столетия пришел в ветхость и потому был до основания разломан в XIX в.

Воробьевы горы издавна славились чистым мелкозернистым белым песком. В связи с этим в XVII в. здесь были построены казенные стеклянные и зеркальные заводы, бывшие в начале в ведении Посольского, потом – Сибирского приказа и переданные в XVIII в. в частные руки. Например, известен зеркальный завод Уоста Генриха Брокгаузена.

К 1907 году Воробьёво получило статус московского пригорода численностью чуть более двух тысяч человек. Половина населения состояла из пришлых людей, искавших заработка на окрестных фабриках.

Официально в состав Москвы Воробьёво вошло в 1922 году, хотя вплоть до 1950-х годов сохраняло особенности прежнего быта. Сегодня о старинном селе Воробьево напоминает только церковь святой Троицы.

Воробьевское шоссе получило название в XIX веке, как ведущее от Калужской заставы через Воробьёвы горы в село Воробьёво. В 1886 году по шоссе от Калужской заставы на Воробьёвы горы начала ходить конка, в 1903 году — паровичок, вскоре заменённый трамваем. В 1903 году на Ворбьевском шоссе построили Воробьёвский резервуар Москворецкого водопровода. В начале XX века вдоль шоссе строят небольшие одно — двухэтажные дачи, а в 1930 гг. — научные институты. В 1938 году трамвай заменили троллейбусом.

В 1956 году в связи с переустройством территории около нового здания МГУ село Воробьёво снесли, шоссе расширили и продлили до Бережковской набережной, включив в него Большую Воробьёвскую улицу. Между полосами движения проложили широкий бульвар. 

В 1950-е гг. на шоссе за высокими заборами возникают дачи высших партийных руководителей. В 1981 году значительную часть Воробьевского шоссе переименовали в улицу Косыгина, который жил здесь в отдельном особняке (ул. Косыгина, 8), есть свидетельства, что он молился в храме святой Троицы. Ныне историческое название – Воробьевское шоссе — сохраняется только за небольшим участком шоссе от Бережсковской набережной до начала Мосфильмовской улицы.

ВОРОБЬЕВЫ ГОРЫ — ОБОРОНИТЕЛЬНЫЙ РУБЕЖ

Воробьёвы горы имели в древности большое значение и как оборонительный рубеж на подступах к Москве. Еще при Иване Грозном в Воробьёвой слободе были поселены 3000 стрельцов для защиты города от татар с юга. С того времени стрельцы заметно потеснили остальные слободские дворы. А в 1591 году при царе Феодоре Иоанновиче татарский хан Казы Гирей II подступил к Воробьёву, но, испугавшись московских ополченцев, повернул обратно. В «Жизнеописании Федора Ивановича» сказано: «Безбожный же царь (имеется в виду хан Казы Гирей — ред.) в той день к вечеру прииде в царское село, нарицаемое Воробьево. Бе же то Воробьево близ царствующего града яко поприща три [три версты], тамо же бе горы велики, зело превысоки; оттуда же узре окаянный царь красоту и величество всего царствующего града и великие каменноградные стены и златом покровенные и пречюдно украшенные божественные церкви и царские великие досточюдные двоекровные и троекровные палаты, паче же слышав великий тресновенный гром и неизреченный гласом звук, иже бысть от великого во граде и изо обитель [монастырей] пушечного стреляния. Видев же окоянный царь благочестивых сопротивное ополчение, зело убоявься, и ужас велий нападе нань и вскоре возвратися со всем своим злочестивым воинством и побеже с велицем страхом, ниже от пути в нощь мало почити хотяще…»

В пору Смуты поблизости от Воробьёва происходили ожесточенные сражения, однако село не было сожжено. 24 августа 1612 состоялось главное сражение русского ополчения с гетманом Ходкевичем, который, бросив все свои силы, попытался пробиться в Кремль на помощь своим. Победу принес смелый, спасительный ход Минина: взяв у Пожарского четыреста воинов, он переправился с ними через Москву-реку у Крымского моста и неожиданно ударил неприятелю во фланг. Впав в панику, воины гетмана бежали, бросив знамена и весь обоз.

Преследования не получилось — у ополченцев не хватало сил, но и у неприятеля тоже сил не осталось. Сутки простоял Ходкевич на Воробьевых горах, убедился в невозможности нового боя и ушел от Москвы, обещав осажденным идти за новым войском. Ни снять осаду, ни отбросить от Кремля ополченцев у него не получилось. Миссия Ходкевича провалилась.

Генерал-фельдмаршал, светлейший князь М.И.Кутузов

Заметную веху в русской истории оставили Воробьёвы горы во время Отечественной войны 1812 года. После Бородинского сражения (26 августа) М. И. Кутузов сначала намеревался дать французам решительную битву у самых стен Москвы. Отыскать наилучшую позицию он послал генерала Л. Л. Беннигсена, который предложил расположить русскую армию между деревнями Фили и Воробьёво. Накануне знаменитого совета в Филях М. И. Кутузов и П.И. Багратион осматривая позиции, приехали в Воробьёво и молились в церкви Живоначальной Троицы, которая к тому времени была здесь построена (в 1811 году). По преданию, эта местность издревле была связана с родом Кутузовых. Соседнее с Воробьевом село Голенищево с другой, тоже Троицкой, церковью в районе современной Мосфильмовской улицы вошло с XV века в их старинную боярскую фамилию — святитель Московский митрополит Иона исцелил там боярина Василия Кутузова, и это чудо было изображено в одном из клейм местной иконы святителя в Троице-Голенищевском храме. Оттого и стали потомки исцеленного боярина именоваться Голенищевыми-Кутузовыми.Как известно, с Воробьевых гор открывается великолепный вид на Москву, и видом этим восхищались все, кому приходилось бывать на горах. Любовался отсюда Москвой и Наполеон. С Воробьевых гор Наполеон, отступая, взирал на пылающую Москву и все ждал взрыва Новодевичьего монастыря, без которого не хотел покидать город. Восемь дней по приказу Наполеона продолжалось святотатственное осквернение Москвы. Но Бог миловал новоосвященную церковь Живоначальной Троицы: в документах 1812 года она не значится в числе поврежденных. Следовательно, и иконостас, и святые иконы остались в целости, лампады и паникадила, церковная утварь и ризница были сохранены. Служба в храме Живоначальной Троицы не прекращалась и во время вражеского нашествия: желая вызвать у населения более благоприятное отношение к себе, Наполеон приказал не препятствовать совершению богослужений в церквах, не затронутых пожаром. По словам современников, у исстрадавшихся москвичей на глазах навертывались слёзы, когда они слышали благовест. Среди этих церквей был и храм Живоначальной Троицы. Французы храм не тронули, а ведь множество храмов было осквернено и разграблено.

В октябрьские дни 1917 г. Воробьевы горы были важнейшей революционной базой: выбив отсюда белых, красногвардейцы установили тут тяжелую артиллерию и 1 ноября начали обстрел Кремля. В 1924 г. Воробьевы горы переименованы в Ленинские.

Проект Дворца Советов на Воробьевых горах

Отдаленная от центра Троицкая церковь чудом уцелела в советское время — хотя Воробьевым горам большевики уделяли внимание (где-то здесь была дача самого Луначарского, а потом и Хрущева) и придавали огромное значение в градостроительных планах новой, социалистической Москвы. Переименовать Воробьевы горы в Ленинские предложил не кто иной, как Л.Б. Красин в феврале 1924 года, после смерти Ленина. Он же подал идею поставить вождю гигантский памятник и соорудить дворец его имени. Эти замыслы Красина позднее легли в основу идеи Дворца Советов, для которого, кстати, одно время предлагали и Воробьевы горы. 

Троицкая церковь не только спаслась от социалистических разрушений, но даже не закрывалась в советское время, поэтому сохранился ее старинный интерьер. Более того, после известного большевистского запрещения колокольного звона во всей Москве именно в воробьевской Троицкой церкви продолжали звонить колокола. И православные москвичи тайком ездили «на Ленинские горы» послушать благостный звон на этом чудом оставшемся заповедном островке старой Москвы. В очередной раз церковь уцелела при строительстве высотного здания МГУ в конце 1940-х— начале 1950-х годов— а такое строительство обычно никого и ничего не щадило.

ХРАМ ХРИСТА СПАСИТЕЛЯ НА ВОРОБЬЕВЫХ ГОРАХ

Московские архитекторы издавна присматривались к Воробьевым горам как к удачной строительной и смотровой площадке, где «весь славный град узрит любое величественное сооружение». Именно здесь в 1755 г. планировалось построить первое здание университета, но после «величественного отказа» императрицы Елизаветы Петровны университет был воздвигнут на Красной площади. 

А добиться у императора Александра I права на возведение на «Воробьевке» величественного монументального сооружения удалось лишь Александру Витбергу. На Воробьёвых горах предполагалось возведение нового, огромного, в три «света», храма-памятника Христа Спасителя по случаю победы в войне 1812 года над Наполеоном. Храм должен был террасами спускаться с вершины Воробьевых гор к р. Москве. Он брал на себя функции второго центра столицы после Кремля.

Архитектор А. Л. Витберг, проект которого был одобрен государем, предложил соорудить храм между Смоленской и Калужской дорогами, на Воробьевых горах, которые Александр I поэтично назвал «короною Москвы». На Руси издревле существовал обычай ознаменовывать выдающиеся государственные события постройкой монастырей и церквей. Так, после взятия Смоленска (1524 год) был заложен Новодевичий монастырь с величественным собором в честь Смоленской иконы Божией Матери, после покорения Казанского ханства (1552 год) — храм Василия Блаженного (Покровский собор), в честь окончательной победы над татарами и свержения татарского ига (1591 год) — Донской монастырь в честь Донской иконы Божией Матери. 

Закладка Храма Христа Спасителя на Воробьевых горах

Церемония закладки храма Христа Спасителя — исключительно красивая и торжественная — состоялась 12 октября 1817 года, через пять лет после выступления французов из Москвы, и сопровождалась небывалым духовным подъемом. Только участвовавших в церемонии «протоиереев было более 30, священников около 300, а диаконов около 200 … два хора певчих — придворные и синодальные … в лучших и богатейших облачениях».

Начали было строить, но во время проведения земляных работ обнаружилось, что склоны гор осыпаются и сползают, и в 1827 г. строительство было прекращено. Его перенесли на Пречистенку. Но еще, долго на крутом откосе стоял скромный крест.

ХРАМЫ СЕЛА ВОРОБЬЕВА

В XVII—XVIII вв. в селе Воробьеве стояло четыре церкви: три дворцовые — в честь иконы Божией Матери «Живоносный Источник», «Преподобного Сергия, что в Саду» и летняя полотняная Воскресения Христова, а также приходская — Троицы Живоначальной. Все эти храмы числились в дворцовом ведомстве Московскаго уезда. 

Старая Москва. Вид на Москву с Воробьевых гор

Первое упоминание в исторических документах деревянной церкви при царском дворце в селе Ворбьеве относится к 16 веку, когда царь Василий III выстроил дворец и при нем была сооружена церковь «обставленная с исключительной роскошью». Достоверно неизвестно как тогда называлась церковь, скорее всего это был храм в честь иконы Божией Матери «Живоносный Источник». Позже деревянные дворцовые храмы сменяли друг друга, когда приходили в негодность отстраивались заново. Так, в 1681 г. в Воробьево одновременно с новым царским дворцом была построена новая деревянная церковь «Живоносного Источника», а так же еще и деревянная церковь «Преподобного Сергия в саду». Для одной из них, во имя преп. Сергия в дворцовом саду, в июне 1681г. расписывал иконостас талантливый живописец Карп Золоторев. В июле и августе была расписана другая пятиглавая в честь иконы Божией Матери «Живоносный Источник». Эти церкви были связаны с дворцом деревянными мостовыми. 

В 1699 году церкви «преподобнаго Сергия чудотворца, что в саду» села Воробьева выдавалось ружное жалованье из Приказа Большаго Дворца «попу 50 руб., дьячку 12 руб. 13 алт. 5 ден., ржи 6 четьи, овса тож; пономарю 5 руб., ржи пять четьи, овса тож: просвирне рубль, ржи 2 четьи без полуосьмины, овса тож, на просвиры пшеницы четь без четверика, итого денег 68 руб. 18 алт. 5 ден., ржи 12 четьи, 6 четвериков, овса тожъ, пшеницы четь без четверика. Селаж Воробьева церкви Пресвятыя Богородицы Живоноснаго Источника попу 50 руб., дьячку 12 руб. 13 алт. 2 ден., ржи 6 четьи, овса тож, пономарю 6 руб. 6 алт. пол — 6 деньги, ржи 5 четьи, овса тож, итого денег 68 руб. 20 алт. пол—6 деньги, ржи 11 четьи, овса тож». 

По «Ружной разметной книге» 1700 года храм «Преподобного Сергия, что в Саду», получил ругу (вспомоществование от казны): настоятелю — «50 рублей, дьячку—12 рублей 13 алтын и 5 денег, а также ржи, пшеницы, овса». 

При дворцовых церквах были священннки: Прокофий Адрианов 1710—1720 г., Евсевий Федоров 1710 г. и Семен Кирилов 1720 г. 

В 1734 году, «по отношению Главной Дворцовой Канцелярии, из Синодальнаго Казеннаго Приказа выдан указ об освящении новопостроенной во дворце церкви во имя Живоноснаго Источника». В 1753 году церковь перенесена ближе к селу, а церковь преп. Сергия была разобрана. В 1765 году церковь «Живоносного Источника» оказалась уже ветхой, особенно кровлей. В 1768 году, по определению Главной Дворцовой Канцелярии, велено церковь Живоноснаго Источника в селе Воробьеве, при дворце, починить. В алтаре пол и переводы пришлось переменить, вследствие чего необходимо было снять престол с места, так как и он оказался ветхим, то его и срачицу сделали вновь. По исправлении всего, велено освятить церковь протопопу Крутицкаго Успенскаго собора отцу Назарию Васильеву. 

В 1768 году от Коллегии Экономии выдавалось священнику 15 рублей, ржи и овса по 10 четвертей, дьячку 4 рубля, ржи и овса по 6 четвертей; пономарю 2 р. 50 к., ржи и овса по 5 четвертей; а в 1788 году дворцовому причту жалованья выдано 95 рублей. Священником дворцовой церкви тогда был отец Андрей Сергеев. В 1795 году ружная церковь «Живоноснаго Источника» при Воробьевском дворце еще существовала, священником был Яков Ильин, дьячком Андрей Яковлев, пономарем Матвей Алексеев. В ревизской сказке 1811 года церковь называется упраздненною, еще существующею, ружною, безприходною; священник Яков Ильин от нее перешел к приходской Воробьевской церкви в 1802 году, дьячек Андрей Яковлев в Верхоспасский собор в 1797 году, а пономарь Матвей Алексеев к Ржевской, на Поварской, церкви в 1803 году. Позже упоминаний о дворцовой Воробьевской церкви в документах Коломенской Консистории не встречается. 

В Воробьево, около дворца, была еще церковь Воскресения Христова, летняя—полотняная, освященная 22 июня 1675 г., по указу великаго государя митрополитом Михаилом, Белоградским и Обоянским, «да с ним архимандритами и игумнами, да протопопами, да соборной Успенской церкви Пресвятыя Богородицы ключарем, а на освящении пели певчие митрополита Михаила».

ДЕРЕВЯННЫЙ ХРАМ СВ. ТРОИЦЫ

Деревянный храм Троицы на Воробьевых горах существовал с древнейших времен. И когда в XV веке село покупала великая княгиня Софья Витовтовна храм уже существовал. Об этом свидетельствует то, что Воробьево названо селом и к тому же поповским. С тех пор, когда деревянный храм сгнивал и приходил в негодность на его месте строили новый. Так продолжалось из века в век, пока не был построен каменный храм. 

Деревянная Троицкая церковь в селе Воробьеве по приходным книгам Патриаршего Казенного Приказа 1628 г. писалась в числе «жилых» московских церквей — «за Деревянным городом» так: «церковь Святые Живоначальныя Троицы, что в селе Воробьеве, дани 18 алтын 4 деньги, и сентября в 28 день, на нынешней 7136 г. те деньги платил поп Тит, в 7140 (1632) г.—на Троицкую церковь к прежней дани по новому окладу прибавлено дани 2 алтына 5 денег». 

Храм был деревянный и небольшой: в «Ружной книге о даяниях соборам, церквам и в монастыри годовых сукон и молебенных и панихидных денег» 1681 года он не значится в числе каменных. Запись из «Сметных списков царя Феодора Алексеевича года 7181 от сотворения мира» (1680 г.) гласит: «Села Воробьёва церкви Живоначальные Троицы попу и на просвиры один рубль 32 алтына». Это говорит о небольшом приходе, так как даяния священнослужителям других, значительно больших приходов составляли, по тем же спискам, 20, 30 и даже 50 рублей. 

До 1690 г. Троицкая церковь писалась в Пречистенском сороке Москвы, а с 1691г. она уже писалась в Загородской десятине. В 1691 г. под статьей о Троицкой церкви отмечено: «в нынешнем во 7199 году (1691), октября в 9 день, по указу Патриарха, по помете на выписке Андрея Денисовича Владыкина, церковь Живоначальныя Троицы в Московском уезде, в селе Воробьеве, которая преж того писалась с московскими церквами за Земляным городом Пречистенскаго сорока, а с нея по новому окладу положено дани рубль 5 алтын 5 денег, заезда гривна, велено писать въ Загородской десятине Московскаго уезда с церквами и данныя деньги с нынешняго года имать по тому окладу новому и венечныя памяти тоя церкви попу имать Загородския десятины у старосты поповскаго». За 1712—1740 г. церковной дани платилось 1 рубль 19 алтын. 

При приходской Троицкой церкви состояли священники: о.Тит (1628—1632 гг.), о.Конон Ананьин (1639—1645 гг.), о.Петр (1646-1656 гг.), о.Иаков (1657-1673 гг.), о.Фома (1675—1680 гг.), о.Феофан (1681-1685 гг.), о.Иван Васильев (1710—1720 гг.), о.Петр Ильин (1730 г.); дьячек Никифор Никитин, просвирня Домна Кондратьева (1710 г.) В 1715 г. на место дьякона Андрея Гаврилова определен кресцовый дьякон Матвей Данилов. 

К 1720 г. очередной деревянный храм был уже весьма ветхий, и поэтому было решено просить благословения на построение нового храма. В записной книге Синодальнаго Казеннаго Приказа печатных пошлин, собираемых с указов о строении церквей, за 1720 г., значится: «апреля въ 6 день, запечатан указ о строении церкви, по челобитью великаго государя дворцоваго села Воробьева, церкви Живоначальныя Троицы попа Ивана Васильева с прихожаны, велено им в том селе Воробьеве, вместо ветхой церкви, на том же церковковном месте построить вновь церковь древяную во имя Живоначальныя Троицы, да в пределе преподобнаго Алексея человека Божия, пошлин две гривны взято». Здесь впервые упоминается предел преподобнаго Алексея человека Божия в Троицком храме. 

В 1727 г. новая деревянная церковь Троицы уже построена и готова к освящению и священник Петр Ильин «бьет челом» прося благословения на освящение. Освящена в том же году. 

С середины XVIII века священники уже неоднократно сообщали о ветхости этого храма и испрашивали благословения на построение новой церкви.

4 июня 1750 г. было распоряжение об осмотре церкви. Там говорилось «…по определению оной канторы а по преставлению села Коломенского приказной избы и управителе комиссару Ивану Долгову указу между прочим велено в селе Воробьеве на церкви Живоначальныя Троицы с приделом и на алтарь и на трапезе и круг той церкви паперть и в церкви пол осмотреть и описать…»

А 13 сентября 1750 г. управитель комиссар Долгов сообщает в Дворцовую Кантору «Показанная де церковь Живоначальныя Троицы осматривана а по осмотру явилась та церковь вся в совершенной ветхости и в починку бысть не годна а надлежит вместо оной построить вновь. А при том селе имеется издавна лет бывшей кирпичной зеркальной завод, которой стоит праздно и ни в какое казенное строение не употребляеца и от празного стояния под дождем пропадает напрасно. И требует не повелено же будет от оной канторы вместо оной ветхой деревянной церкви построить вновь хотя небольшую каменную разобрав реченной зеркальной завод, а к тому что будет потребно вдобавок кирпича отпустить з дворцоваго кирпичнаго заводу». Но на такие доклады были получены отказы. А 23 марта 1752 г. был прислан из Санкт-Петербурга указ Императрицы Елизаветы Петровны «…починкою исправить и то на невеликую сумму…вновь постройкой ныне за неимением денежной казны до указу оставить…» 

И такие же ответы звучали на протяжении нескольких лет. Вопрос о разборке ветхой деревянной приходской Троицкой церкви и постройке на ее месте новой деревянной или каменной постоянно обсуждался, но безрезультатно. 

10 июня 1752 года управителем дел «… обьявлено,… что показанную в селе Воробьеве церковь за совершенной ветхостию починкою исправить никак не возможно в которой и служить весьма от ветхости опасно, понеже углы обвалились и стена выпетелась вон, а надлежит оную построить вновь».

Из-за ветхости Троицкой церкви в 1753 году церковь «Живоносного Источника» была перенесена ближе к селу, для того чтобы жители села духовно окормлялись в ней. 

19 Июня 1756 года в Санкт-Петербург в главную дворцовую канцелярию «…послано доношение, токмо на оное указу не получено а минувшем апреля 10 (дня) 1755 года означенной церкви священник Назарий Иоаннов доношением просил чтоб упомянутую церковь с приделом построить вновь… села Воробьева крестьяне при собрании обьявили что за совершенной их скудостью строить тех церквей нечим». 

Прихожанам было неоднократно предписано новый храм строить «своим коштом». Но это было невозможно поскольку, как прихожане сами о себе писали в частности 15 октября 1765 «…прихоцкие люди поимяно 31 человек…построить вновь за скудостию и неимуществом не могут и содержать починкою, утварью они не в состоянии…», а в 1768 гг. сообщали, что «…между ими прихоцкими людьми по большей части находятся крестьяне маломощные, от которых избор для строения той церкви в скорости учинить нельзя…» документ подписан крестьянами «села Ворбьева, да 4 деревень Деревлевой, Беляевой, сельца Раменки да деревни Семеновское».

Отец Назарий постоянно писал прошения с просьбой как-то решить проблему, но решения не последовало вплоть до 1757 г., когда храм просто-напросто рухнул. Вот как это живописует отчаявшийся батюшка «апреля 11 дня 1757 года… церковь от ветхости обрушилась, и едва могли и образа святыя вынести вон, а прежде сего неоднакратно, о постройке вновь вместо той ветхой церкви, доношением обьявлял…».

А 12 мая 1757 года отцом Назарием послано «доношение в Санкт-Петербурх в главную дворцовую канцелярию… божественная служба исправляется в пределе Алексия человека Божия…»

В 1760 г. сообщается «… предел ныне имеется ветх и во время дождя во многих местах бывает теча; а построена оная церковь вкладчиком Новодевичьего монастыря слугой Алексеем Головкиным тому назад лет 38…».

Отец Назарий так и не дождался построения нового храма и 9 марта 1765 г. уже новый настоятель священник Никифор Васильев «… прошением показал, означенная церковь …ныне в крайнею пришла ветхость так что уже совсем развалилась а для священнослужения от оной в целости остался токмо один придел преподобнаго Алексия человека Божия и при нем трапеза, токможе за непреличеством одного придела притом и за утиснением ныне священнослужение исправляется по нужде. А ныне он священник возиме желание оную…церковь построить вновь, а вместо имеющагося ныне придела преподобного Алексия…построить придел же святителя и чудотворца Николая, точию де все оное построить от своего такожде и от приходских обретающихся при оной церкви людей кошту имеют недостаток, просил чтоб для збору на оное строение от доброхотных дателей как в Москве, так и в прочих городах и местах дать шнуровальную книгу». 

17 декабря 1768 года приходская церковь Живоначальной Троицы, в селе Воробьеве, по ветхости, запечатана, а утварь из нее вынесена в дворцовую церковь «Живоносного Источника». Прихожанам обьявлено, чтобы до построения новой Троицкой церкви они ходили для слушания славословия Божия и исправления треб в дворцовую церковь. Службу и требы в дворцовой церкви совершал священник Андрей Сергеев. Последним настоятелем деревянного храма Троицы был упомянутый уже отец Никифор Васильев. К концу 1790-х годов храм по приказу Екатерины Великой был разобран.

КАМЕННЫЙ ХРАМ СВ. ТРОИЦЫ

Ныне существующая кирпичная с белокаменным цоколем церковь сооружена в 1811 г. как сказано в документах «…тщанием прихожан и доброхотных дателей…». Она была поставлена на одной из верхних террас Воробьевых гор к северо-западу от дворца, в центре села, напротив однорядовой крестьянской застройки. Несмотря на не большие размеры и скромную архитектуру, церковь играет заметную роль в панораме Воробьевых гор и хорошо просматривается со стороны Лужников.

Первым настоятелем каменного храма стал отец Иаков Ильин, который в 1802 году был переведен в храм святой Троицы из храма в честь иконы Божия Матери «Живоносный источник». Отец Иаков прослужил в храме до 1812 года. 

Каменный храм был возведен близ прежнего, деревянного. На месте алтаря старого храма в 1811 году установили увенчанный крестом белокаменный памятник, который сохранился до наших дней. Памятник находится в пяти-шести метрах от теперешнего главного алтаря храма. Со временем, правда, стёрлась надпись, сделанная на ней (следы букв кое-где проступают), но довольно отчетливо виден барельеф, изображающий трубящего Архангела. 

До 1818 г. храм числился среди церквей московского уезда, а с 30 марта 1818 г. в Замоскворецком Сороке Москвы. 

Нынешний каменный храм построен вчерне к 1811 г. и вначале был освящен престол святителя Николая. Престол святой Троицы освящен 22 сентября 1818 г. Сохранилось прошение № 1607 от 9 сентября 1818 года священника отца Петра Матвеева (Диаконова — ред.) и старосты воробьевского крестьянина Григория Иванова архиепископу Московскому и Коломенскому Августину. В прошении говорится: «По благословению Вашего Высокопреосвященства вместо деревянной построена на Воробьевых горах каменная церковь во имя Живоначальной Троицы и с приделом Николая Чудотворца, каковой придел уже и освящен. Но настоящая Троицкая доселе токмо исправляема и приуготовляема к тому была. Ныне она исправлена, и к освящению готова. Того ради Ваше Высокопреосвященство! Всепокорнейше просим повелеть оную Троицкую церковь милостивейше своей архипастырской резолюцией снабдить святым антиминсом, и по ведомству его Благочинному Казанскому что у Калужских ворот протоиерею Иоанну Григорьеву освятить сентября 9-го дня 1818 года к сему прошению Троицкой что на Воробьевых горах Священник Петр Матвеев руку приложил. К сему прошению церковный староста крестьянин Григорий Иванов руку приложил». Резолюция архиепископа гласит «дозволить освятить храм чередному и святой антиминс выдать». 

23 сентября 1818 года благочинный Николохлыновский протоиерей Иоанн Иоаннов посылает рапорт «во исполнение Его Императорского Величества указа из оной консистории от 16 сенября под № 4932, Замоскворецкого сорока храм Живоначальныя Троицы, что на Воробьевых горах, того же сентября 22 числа на новоосвященном антиминсе мною освящен…» 

Хотелось бы так же привести сведения о приделе преп. Сергия. Сохранилось прошение № 752 от 7 мая 1820 г., как и предыдущее прошение священника отца Петра Матвеева, но уже митрополиту Московскому и Коломенскому Серафиму. Там говорится: «В упомянутой Троицкой церкви при сооружении ея назначено в трапезе по сторонам быть двум пределам, из коих на правой один во имя святит. Николая уже освящен и существует, а на левой кроме одного пустаго места ничего еще нет; то ныне из усердия своего Московский купец Сергей Ильин сын Азбукин и вознамерился на левой против Николаевскаго сделать иконостас для предела угодника Божия Сергия, каковому иконостасу и план мне сообщил, и просим дозволения приступить к делу; но я на таковой его усердный его Азбукина подвиг без благословения Вашего Высокопреосвященства решиться не смею». 

В резолюции митрополита сказано «…есть ли сумнения не окажется: то по приложенному плану и фасаду строить иконостас Бог благословит». 

К прошению приложена справка из Московской Духовной Консистории сообщающая, что «По ведомостям прошлого 1819 г. о церквах, священноцерковнослужителях и прочем показано: в Замоскворецком Сороке церковь Живоначальной Троицы, что на Воробьевых горах каменная вновь сооруженная с приделом святит. Николая Чудотворца утварию церковною снабжается. При ней причту священник, диакон, дьячек и пономарь. Приходских дворов 113, в них душ мужеска 354, женска пола 392».

Придел преп. Сергия игумена Радонежского был освящен примерно в 1823 г., так как в 1822 г. о нем говорится, что он «устрояется». Об этом упоминается в весьма интересном документе, который называется — «Ведомость о церкви Живоначальной Троицы, что на Воробьевых горах, состоящей в Москве в Замоскворецком Сороке» написанная 7 января 1822 года, в ней говорится, что каменная церковь была «построена тщанием прихожан и доброхотных дателей. Зданием каменная, но еще печей в ней нет, иконостасы не вызолочены и неокрашены, а с наружи не общекотурена и без боковых крыльцев, да и без ограды. Престолов два, а третий устрояется… во имя преподобного Сергия. Утварею посредственна. Причта при ней издавна один священник, диакон, дьячок и пономарь… Приходских дворов с священно-церковно-служительскими 120, в них мужеска пола 377, женска 443 души. Сверх сего в приходе оном разных содержателей 16 кирпичных заводов, где в летнее время живет много и рабочих людей. 

Земли при сей церкви Указная пропорция тридцать три десятины имеется, она вся неостолблена, и плану на нее нет, а некоторая токмо часть ея и с усадебной означена на общем обывательском плане. На которой церковной земле издавна имеется два кирпичных завода…».

Первым заводом владела «и глину выбирала» московская купеческая жена Аксинья Андреевна Нечаева, а другим московский купец Михаил Артамонович Шкарин. 

«Домы у священно-церковно-служителей собственные, на церковной земле, кроме одного диаконского, который диакон по новости своей не успел еще построить, для места построения дома, небольшое количество усадебной земли имеется. Содержание священно-церковно-служителей от земли церковной, и стоящих на ней кирпичных заводов, да и от приходских треб…».

По метрике 1887 года храм описывается следующим образом: «Сооружена на средства прихожан — крестьян Удельного ведомства села Воробьева, сельца Семеновского и деревни Рыкина. Мастера неизвестны. Причислена к городу Москве, а находится на Воробьевых горах. На самом возвышенном месте. 

Церковь не старинная и пристроек никаких не делано. В виде разносторонняго креста, одноэтажная. С одним полукружием без всяких граней. В вышину 9 саженей, в длину 13 саженей и в вышину 6 саженей. Уклонений алтаря от направления восточного нет. Церковь построена вся из кирпича. 

Стена выложена сплошною кладкою без цемента. Кирпич тяжеловесный, но не более 18 фунтов и обожженный с клеймами Б. и К. И стены сохранились в первобытном виде. В стенах проходов нет. Связи железныя. Наружныя стены гладкия без украшений и без пояса. 

Кровля церкви шатровая на два ската из листового железа окрашена медянкою зеленого цвета. Фонарь на сводах сквозной с 6-ю пролетами без всяких украшений, над ним …неразб… гладкая (без всяких) раскрашена по штукатурке под красный кирпич. 

На церкви одна глава круглая покрыта листовым железом окрашена медянкою. Кресты железные обиты белою жестью 8-ми конечные, при них цепи есть. 

Окна широкия над цокалем в алтаре три а в предалтариях по два в …неразб…светов. Под самой крышей окон нет. Окна с перемычками прямыми …неразб…имеют внутрь. Решетки в окнах …наразб… из прутоваго четырехгранного железа с поперечными …неразб… Ставень старых и оконниц нет и внизу подоконников обкладки из цветных кафель нет». Дверей «Три, с западной стороны в теплом храме и с северной и южной в холодном двухстворчатые деревянные обиты листовым железом сплошь выкрашены медянкою без всякой живописи и украшений. Петли в дверях железныя обыкновенныя. 

Церковь внутри устроена в виде квадратной палаты. Алтарь отделяется перегородкою деревянною с тремя пролетами для дверей царских. южных и северных. Приделов два. Западный притвор устроен в виде палаты, особых приделов нет. Притвор отделяется от храма стеною каменною с одним пролетом. 

Своды полукруглые, опирающиеся на два столба четырехгранные образующия собою три арки, в южной устроен алтарь, средняя, ведет в холодный храм, в северной, устроен второй алтарь. Два столба четырехгранные все гладкие ни …неразб… в них ни решеток или лавок для сиденья кругом их нет. 

Пол во всех частях храма лещадный. Лещадь без расделения. Свод…неразб…Алтарь устроен с тремя окнами. Помост алтаря с амвоном и солеею возвышен на три ступени. Изменений со времени основания храма никаких не было. 

Престол деревянный, покрыт обыкновенною доскою деревянною же устроен в уровень с полом. Ширина его 1 ½ аршина, длина и вышина тоже 1 ½ аршина листами никакими не обложен. Сени над престолом не имеется. 

Горнее место устроено на открытом месте без сени. В углублениях оконных изображений святых нет. 

Жертвенник устроен в одном с престолом помещении на открытом месте деревянный вышиною 1 ½ аршина, шириною 1 ¼ аршин. 

Иконостас устройства новаго с колонками деревянной резьбы, кроме колонок и рамок вызолоченных нет. Четыре яруса. Царския двери двухстворчатыя, резныя узорами без столбцов. Форма верхушек царских дверей полукруглая. 

Солея каменная, из лещадей выше помоста храма как и амвон на три ступени, без решетки. Амвон полукруглый из белого камня без сени. Клиросы примкнуты к самым стенам храма. Особых украшений нет. 

Колокольня построена одновременно с храмом, четырехсторонняя квадратом на средства прихожан из кирпича обоженнаго 18-ти фунтоваго. Изображений нет. 

Шесть колоколов: 1-й в 156 пуд 32 фунта подпись: вылит сей колокол в Москве в заводе майорши Анны Петровны (Ред.- Венкович). Глас мой услыши Господи по милости Твоей и судьбе Твоей живи мя. 1843 года февраля 5 дня ко храму Живоначальныя Троицы на Воробьевых горах доброжелательством вкладчиками онаго храма при старосте церковном Иване Михайловиче Баранове при священнике Афанасии Скворцове и диаконе Николае Добронравове. Остальные колокола без надписей. 

Стены церковные расписаны живописным письмом в 1833-м году, а в 1868-м году стены храма вновь выкрашены масляною краскою и вновь росписаны историческими картинами. 

Иконы старого русскаго письма имеется три: Донския Божия Матери, Троеручицы и икона Николая Чудотворца. Надписей на них нет. Кем подарены неизвестно, имени мастера и года написания нет, в деревянных вызолоченных рамах все за стеклом чем и обзначено дальнейшее их сохранение. 

Иконы Донския Божия Матери и угодника Божия Св. Николая сохраняются в первобытном виде. 

Священник Московской Троицкой на Воробьевых горах церкви Петр Петрович Соколов». Обучался «В Московской Духовной Семинарии. 45-ти лет священствует 21-й год». Метрика от «5-го февраля 1887-го года». В 1874 году протоиерей И. Благовещенский в книге о московских храмах сообщал, что «Троицкая на Воробьёвых горах церковь, построенная в 1811 году, имеет три придела — Святой Троицы, Святителя Николая и Преподобного Сергия. Дворов 114, душ мужского полу 506, женского — 600». 

Число прихожан в селе Воробьёве увеличивалось с ростом самого селения.

Снимок сделан между 1900 -1917гг.

До нашего времени в неприкосновенности дошла только колокольня, сама же церковь переделывалась. Производился ремонт в 1858—1861 гг., в 1898 г., в 1900 г. Ныне на наружных стенах храма существуют фрески. 

Крыльцо перед входом на западном фасаде колокольни и пристройки по её сторонам появились во время ремонтов здания в 1858—61 и 1898. Территория церкви обнесена кирпичной оградой конца XIX — начала XX в. с металлической решеткой. 

В советские годы тщанием церковного совета, клира и прихожан многое сделано для поддержания внутреннего и внешнего благолепия храма. В 1964, 1968 и 1971 годах производился наружный ремонт, а в 1952—1953 и в 1971 —1972 годах — внутренний. Чистилась и промывалась старая настенная живопись, была сделана и новая — на темы из Житий святых, в частности Святителя и Чудотворца Николая, Преподобного Сергия Радонежского. Частично золотились и красились иконостасы, поправлялись и реставрировались некоторые иконы. 

Сейчас храм на Воробьёвых горах имеет, как и прежде три придела — в честь Святой Троицы, святителя и Чудотворца Николая, Преподобного Сергия. Имеется так же приставной престол святителя Ионы, митрополита Московского, который находится в алтаре святителя Николая. Интересна его история. В 1937 г. при закрытии безбожниками церкви Троицы в Голенищеве антиминсы приделов митр. Ионы и муч. Агапия были перенесены в ближайшую действующую церковь — Троицы в Воробьеве, здесь впоследствии был освящен приставной к главному престол во имя святителя Ионы.

АРХИТЕКТУРА ХРАМА ТРОИЦЫ

Троицкий храм возведен по проекту архитектора А. Л. Витберга автора проекта храма-памятника Христа Спасителя на Воробьевых горах.

Здание, построенное в стиле позднего классицизма, принадлежит к характерному для Подмосковья типу приходской церкви с традиционной трехчастной продольно-осевой композицией. Четверик храма, несущий при помощи парусов купольную ротонду, завершенную глухим цилиндрическим барабаном, украшен с юга и севера четырехколонными портиками тосканского ордера. Полукруглая апсида удлинена за счет небольших ризалитов. Двухстолпная квадратная трапезная с двумя приделами имеет скругленные, раскрепованные снаружи углы, сообщающие объему некоторую пластичность. Фасады трапезной расчленены пилястрами. 

Двухъярусная колокольня со средним полуярусом близка по объемной композиции и декору колокольне церкви вмц. Варвары на Варварке в Москве (1796—1804). Их общие черты — полукруглый выступ первого яруса для винтовой лестницы, ярус звона с арочными проемами, угловыми пилястрами и треугольными фронтонами, квадратные филенки с медальонами и другие детали — позволяют говорить о непосредственном заимствовании. К нижнему ярусу колокольни примыкают западная паперть и округлая южная пристройка (ризница) 1898 г., а также более поздняя крестильная — с севера. В интерьере сохранились три резных иконостаса с позолоченными деталями. Четырехъярусный, с подчеркнуто ступенчатой композицией иконостас храма, возможно, первоначальный, но позднее он обновлялся: классици-стический по структуре и основным элементам, он эклектичен в деталях. Иконостасы трапезной решены в виде двухъярусных стенок. Иконостас южного придела относится к первой половине XIX в. и выдержан в стиле классицизма. Иконостас в северном приделе (второй половины XIX в.) характерен для периода эклектики. Масляные настенные росписи (конца XIX — начала XX в.) сочетают сюжетные композиции с растительно-геометрическим орнаментом в русском «стиле». 

Высокий большой купол благодаря умелому применению законов пропорции кажется легким, почти воздушным и прекрасно гармонирует с основным объемом храма. Кажущийся невысоким снаружи, внутри он просторен, полон воздуха и света. Солнечные лучи, светлыми струями вливающиеся через большие окна под куполом, сверкают на позолоте и серебре икон, резных иконостасах, высвечивают изображения ликов святых. Душу охватывает благоговейное чувство близости к Богу.

СВЯТЫНИ

…Века прошумели над Воробьёвыми горами, над церковью Живоначальной Троицы. Немало испытаний пришлось пережить храму, и поэтому здесь с особым тщанием хранят местночтимые святыни. Их немного, но они очень дороги прихожанам как свидетельство вечной силы и крепости Святой Православной Церкви. 

В храме находятся иконы XVII, XVIII, XIX веков — «Святые Гурий, Самон и Авив», «Святые Косма и Дамиан», «Неопалимая купина», «Казанская» икона Божией Матери, четырёхчастная икона — с изображениями Рождества Христова, Рождества Пресвятой Богородицы, Рождества Иоанна Предтечи и Рождества Святителя и Чудотворца Николая, «Утоли моя печали» — перед иконостасом придела Преподобного Сергия. Все иконостасы церкви благолепно украшены иконами с изображением двунадесятых праздников, апостолов. Справа от иконостаса перед алтарем Святой Троицы — икона «Спас Нерукотворный» школы Симона Ушакова, а слева находится икона Божией Матери «Донская», она является чтимым списком с чудотворной иконы, написанной Феофаном Греком. С той самой иконы, с которой русское воинство в день Куликовской битвы 8 сентября 1380 года одержало победу.

Чтимой иконой является икона Божией Матери— «Благодатное Небо», которая стоит слева от иконостаса алтаря Святой Троицы. Пресвятая Дева бережно прижимает к Себе Младенца Иисуса. Её исполненные печали глаза уже видят, сколько мук придётся перенести на земле Её Возлюбленному Сыну, снисшедшему пострадать за людей. 

Не так давно, стараниями настоятеля отца Сергия Суздальцева, рядом с иконой «Благодатное Небо» был установлен ковчежец с частицами мощей святых: святителя Митрофана Воронежского, праведного Алексия (Мечева) и блаженной Матроны Московской, а так же их иконы. В храме около главного алтаря по обе стороны помещены две иконы новопрославленных святых, слева: преп. Андрея Рублева, святителя Иннокентия, свят. прав. Иоанна Кронштадского и др., а справа: царских страстотерпцев царя Николая, царицы Александры и чад их. А так же на западной стороне главной части храма установлена икона священномученика Андрея Воскресенского. 

В храме имеется икона, на которой изображен святитель Спиридон Тримифунтский. В середине прошлого века ее написал известный иконописец инок Григорий (Круг). Согласно его завещанию, в конце 60-х годов она была переправлена в Россию. Икона около 40 лет находится в храме Святой Троицы. Только недавно специалисты обнаружили, что эта уникальная икона принадлежит кисти инока Григория (Круга). По разрешению настоятеля храма она в 2005 году была предоставлена на выставку в Московский союз художников, а потом возвращена. 

Усердием отца настоятеля и благотворителей расписан фасад и установлены мозаичные иконы, две на колокольне – « Нерукотворный Спас» и «Знамение» и еще одна в притворе — свят. вмч. и исцел. Пантелеимона.

ФЕДОР ПЕТРОВИЧ ГААЗ

Фёдор Петрович Гааз

Рядом с храмом Троицы работал врач немецкого происхождения, филантроп, известный под именем «святой доктор» — Ф.П.Гааз (1780-1853), который в первой половине XIX в. являлся главным врачом московских тюремных больниц. Он был одной из любопытнейших личностей своего времени. Девизом всей его жизни была его любимая фраза — «спешите делать добро». Он заботился о заключенных пересыльной тюрьмы на Воробьевых горах, устроенной из бывших бараков для рабочих — строителей витберговского храма Христа Спасителя. В 1832 г. его заботами и на им же собранные средства на Воробьевых горах была устроена для арестантов больница на 120 кроватей, которая и поступила в его непосредственное заведование.

Завершение строительства Троицкой церкви на Воробьевых горах историки приписывают Ф. П. Гаазу, который так заботился о заключенных пересыльной тюрьмы. Он хотел, чтобы больные арестанты были как-то приписаны к этой церкви, имели возможность посещать богослужения и окормляться у ее священников. В подтверждение этого в биографии священника Троицкого храма Афанасия Скворцова, читаем «по распоряжению Московского попечительского Комитета о тюрьмах в учрежденной арестантской больнице и казармах пересыльного замка на Воробьевых горах, напутствовал как больных, так и здоровых арестантов исповедью и причастием Святых Христовых Тайн. В том же месте указом Московской Духовной Консистории назначен был для назидания арестантов в обязанностях веры и нравственности с исправлением молитвословий и при отправке арестантов молебного пения с водоосвящением, должность проходил до 28 мая 1844 года».

Дух просвещенной терпимости доктора был таков, что давал повод упрекать его в «измене католичеству». Так, профессор Фердинанд Рейс, врач и химик, убежденный лютеранин-евангелист, подшучивал над Федором Петровичем, говоря, что «доктор Гааз плохой католик, ибо чаще бывает в православных церквах, чем в католической, и даже сам затеял постройку православной церкви на Воробьевых горах, дружит с русскими священниками, подпевает церковному хору и распространяет русские молитвенники». Надо сказать, что благодаря Ф.П.Гаазу появилась также домовая церковь в пересыльной тюрьме, которую он построил для удобства духовного окормления заключенных. 

Сохранилось прошение князя Алексея Григорьевича Щербатова (председателя московского попечительского общества о тюрьмах, а с 14 апреля 1844 московского генерал — губернатора) об освящении храма от 19 декабря 1843 года. В прошении говорится «…домовая церковь при пересыльном замке на Воробьевых горах, во имя Божией Матери «Взыскание Погибших» устройством окончана…священнику придлежать будет кроме служения при церкви, исполнение духовных треб в Пересыльном замке и в больнице при оном – производимое доселе причтом Троицкой церкви села Воробьева, и сверх того духовное назидание арестантов». Храм освящен 23 декабря 1843 года. 

Выдающийся юрист того времени А. Ф. Кони подчеркивал: «Пример трогательного человеколюбца Гааза, отдавшегося всецело делу помощи заключенным, утешению их и заботе о них, вызывает глубокое сочувственное к себе отношение». Доктор ездил каждую неделю в этапную тюрьму на Воробьевы Горы для осмотра и проводов очередной партии. И неизменно привозил с собой корзину съестных припасов для женщин. Выслушивая упреки за «глупое баловство преступниц», отвечал: «Кусок хлеба и грош даст всякий, а конфетку и апельсин, доставляющие удовольствие — никто».

На заданный Федору Петровичу вопрос: почему он, немец, католик, не возвращается из России к своим единоверцам и единоплеменникам, доктор Гааз ответил: «Да, я есть немец, но прежде всего я есть христианин. И, значит, для меня «несть эллина, несть иудея…» Почему я живу здесь? Потому что я люблю, очень люблю многие здешние люди, люблю Москву, люблю Россию и потому, что жить здесь — мой долг перед всеми несчастными в больницах, в тюрьмах». Гааз добился облегчения кандалов, обшивки колец на руках и ногах кожей или сукном. Требовал их полной отмены. Но власти согласились лишь освободить от кандалов дряхлых и увечных. По его настоянию прекратили сбривание волос с половины головы заключенного. Он лично заботился о пациентах, добился разрешения иметь женский персонал. Впервые в мировой практике устроил здесь же библиотеку, затем школу для детей арестантов и безнадзорных. Эти начинания постепенно распространялись по всей России. 

Популярность Гааза была невероятна. Его знали и любили и в высшем обществе, и в самых низах. Известна его дружба с митрополитом Московским свят. Филаретом (Дроздовым). Все биографы Гааза вспоминают знаменитый эпизод диалога о Христе с митрополитом Филаретом. Во время дискуссии о разной ответственности перед законом, заступничество Гааза неожиданно было прервано словами владыки о том, что если суд подвергает преступника каре, то, значит, на подсудимом была вина, и невинно осуждённых не бывает: «Гааз вскочил и поднял руки к потолку. «Владыко, что Вы говорите?! Вы о Христе забыли». Вокруг тяжёлое, испуганное молчание. Гааз осёкся, сел и опустил голову на руки. Филарет глядел на него, прищурив и без того узкие глаза, потом склонил голову. «Нет, Фёдор Петрович, не так. Я не забыл Христа. Но когда я сейчас произнёс поспешные слова, то Христос обо мне забыл». 

А вот еще эпизод из жизни доктора … Метельным зимним вечером Гааз шел проведать больного. Прохожих никого не было. Внезапно из переулка вышли трое, закутанные в отрепье. 

— А ну, скидывай шубу и шапку, да поживее. И мошну давай… Пикнешь — придавим. 

— Отдать вам шубу? Хорошо. Я вижу, вы все плохо одеты. И деньги отдам. Но прошу об одной милости. Я — доктор. Спешу к больному. Без шубы я к нему не дойду. Идемте вместе. У ворот я сниму шубу. 

Один из них зло хохотнул и взмахнул дубинкой, но другой, постарше, удержал его, подошел вплотную, всмотрелся: 

— Братцы! Да это же Федор Петрович! Батюшка, милостивец, да кто же тебя обидеть посмеет. Прости, Христа ради. Идем, батюшка, мы тебя проводим. Ничего у тебя не возьмем…

На склоне лет, по свидетельству А. И. Герцена, это был преоригинальный чудак. «Старый, худощавый, восковой старичок в черном фраке, коротких панталонах, черных шелковых чулках и башмаках с пряжками, казался вышедшим из какой-то драмы XVIII столетия». 

Когда Гааз тяжело заболел и арестанты стали просить тюремного священника Орлова отслужить молебен о его здоровье, тот поспешил к митрополиту просить разрешения; молебен о здравии иноверца не был предусмотрен никакими правилами. Филарет, не дослушав объяснений священника, воскликнул: «Бог благословил нас молиться за всех живых, и я тебя благословляю! Когда надеешься быть у Федора Петровича с просфорой? Отправляйся с Богом. И я к нему поеду». После того, как доктор умер, православные люди молились за упокой души раба Божьего Феодора.

Всё свое состояние Ф.П.Гааз потратил на благотворительную деятельность, и когда он скончался 29 августа 1853 г., выяснилось, что после него не осталось даже средств на похороны. Хоронили 73-летнего «тюремного доктора» на казенный «полицейский счет», как нищего. Но проводить его вышла вся Москва… На надгробном камне Введенского кладбища золотом горят лишь три слова его духовного завещания потомкам: «Спешите делать добро!»

ШМЕЛЕВЫ

Интересно, что с храмом Троицы связаны предки знаменитого русского писателя И. С. Шмелева. Шмелевы появились на Воробьевых горах около 1814 года в селе Семеновском (находилось рядом с селом Воробьево). Связано это было с предпринимательской деятельностью главы семейства – постройкой кирпичного завода. Москва отстраивалась после пожара 1812 года, и производство кирпича, несомненно, было делом прибыльным, а Воробьево являлось чрезвычайно удобным местом для строительства кирпичного заводика. 

В Клировой ведомости за 1819 г. говорится «При означенной Троицкой церкви издавна имеются на церковной земле два кирпичных завода. Одним владеет Московский купец Иван Иванов сын Шмелев по контракту с платою двухсот рублей в год, а ныне по смерти его описанный в казну, а другим заводом московские мещане Иван и Михайла Семеновы дети Ильины с платою по 100 рублей в год, и оныя деньги получаются в пользу священно-церковно-служителей. Сверх сего отдана церковной земли десятина вышеписанному Шмелеву под копание глины на семь лет по контракту бывшим священником Дмитрием Николаевым по 100 рублей в год в пользу священно-церковно-служителей. 

Благодаря метрическим книгам Троицкой церкви стало возможным частично восстановить повседневную жизнь села и семейства Шмелевых. 

В июле 1814 года уже немолодым женился вторым браком дьячок Троицкой церкви Иван Семенов. Его супругой стала «мещанская дочь» Ольга Васильева. В июле следующего года у молодоженов родился сын Павел. В метрической книге имеется запись, сообщающая, что «восприемницей (то есть крестной новорожденного) была московского купца Ивана Иванова жена ево Устинья Васильева». Это свидетельство говорит о том, что Шмелевы на Воробьевых горах обжились и имели довольно близкие знакомства. 

У самих Шмелевых на Воробьеве появилось на свет двое детей. 1 мая 1814 года родилась дочь Пелагея. С большой долей вероятности можно утверждать, что это та самая тетушка Пелагея из «Лета Господня», что насказала и собственную кончину, и смерть отца писателя. В марте 1816 года на свет появился сын Гаврила, умерший в возрасте девяти месяцев и похороненный у Троицкой церкви.

Позже Шмелевы переехали, став владельцами дома и усадьбы на Большой Калужской улице в приходе церкви Казанской Божьей Матери.

(Количество просмотров 3246)